Есть три
устроения души в человеке: он или действует по страсти, или сопротивляется ей,
или искореняет её. Действует по страсти тот, кто приводит её в исполнение,
удовлетворяет ей. Сопротивляется ей тот, кто не действует по ней и не отсекает
её, но, любомудрствуя [2],
как бы минует страсть, однако имеет её в себе. А искореняет страсть тот, кто
подвизается и делает противное страсти.
Но эти три
устроения имеют великую обширность. Например, назовите какую угодно страсть, и
мы разберём её. Хотите ли, скажем о гордости? Хотите ли, скажем о блуде, или
хотите лучше, чтобы мы поговорили о тщеславии? Ибо мы весьма побеждаемся им. По
тщеславию человек не может слышать слово от брата своего. Иной, когда услышит
одно слово, смущается или отвечает пять слов или десять на одно слово, и
враждует и огорчается. И когда спор прекратится, он продолжает иметь помыслы на
сказавшего ему оное слово, и помнит зло, и жалеет, что он не сказал более того,
что сказал, и готовит в себе ещё худшие слова, чтобы сказать ему. И постоянно
говорит: "Зачем я не сказал ему того-то, зачем он мне это сказал, и я ему
то-то скажу", и постоянно гневается. Вот одно устроение. Это значит, что
зло обратилось в навык. Бог да избавит нас от такого устроения, ибо оно непременно
подлежит муке, потому что всякий грех, исполняемый на деле, подлежит аду, и
хотя бы таковой человек захотел покаяться, он не может один преодолеть страсти,
если не получит помощи от некоторых святых, как сказали и отцы. Посему-то я
всегда говорю вам: старайтесь отсекать страсти, прежде нежели они обратятся вам
в навык.
Другой, когда
услышит слово, хотя и смущается и также отвечает пять слов или десять на одно,
и жалеет, что не сказал и других трёх худших, и скорбит и помнит зло, но по
истечении нескольких дней изменяется. Другой проводит неделю в таком состоянии
и переменяется, а иной изменяется и через день. Другой же оскорбляет, ссорится,
смущается, смущает, и тотчас обращается. Видите, сколько различных устроений!
Однако все сии люди, пока они исполняют страсть, подлежат аду.
Скажем и о тех,
которые сопротивляются страсти. Иной, когда услышит слово, печалится, но не о
том, что его оскорбили, а о том, что он не перенёс сей обиды: таковой находится
в состоянии подвизающихся и сопротивляющихся страсти. Другой подвизается и
трудится, но, наконец, побеждается понуждением страсти. Иной не хочет отвечать
оскорбительно, но увлекается привычкою. Другой старается не сказать отнюдь
ничего обидного, но скорбит о том, что ему досадили, однако осуждает себя за
то, что скорбит, и раскаивается в сём. Иной не огорчается оскорблением, но и не
радуется о нём. Вот эти все сопротивляются страсти. Но два из них имеют отличие
от прочих. Кто побеждается в подвиге и кто увлекается привычкою, тем угрожает
опасность подвергнуться беде действующих по страсти [3].
Сказал же я о
них, что и они в числе сопротивляющихся страсти, ибо произволением своим
остановили страсть и не хотят по ней действовать, но и скорбят, и подвизаются.
Отцы же сказали, что всякое дело, которого душа не хочет, бывает маловременно.
Но таковые должны испытать себя, не исполняют ли они если не самую страсть, то
что-либо из побуждающего к страсти, и потому побеждаются или увлекаются ею?
Находятся и такие, которые стараются остановить страсть, но по внушению другой
страсти - один молчит по тщеславию, другой по человекоугодию или по иной
какой-либо страсти: сии злым хотят исцелить злое. Но авва Пимен сказал, что зло
никак не истребляет зла. Таковые принадлежат к действующим по страсти, хотя и
сами себя обольщают.
Наконец, желаем сказать и о тех,
которые искореняют страсть. Иной радуется, когда его оскорбляют, но потому, что
имеет в виду награду: сей принадлежит к искореняющим страсть, но неразумно.
Другой радуется, получая оскорбление, и думает, что он должен был претерпеть
оскорбление, потому что он подал повод к тому: сей разумно искореняет страсть. Ибо принимать оскорбление, возлагать
вину на себя и почитать все находящее на нас за наше собственное - есть дело
разума, потому что каждый молящийся Богу: "Господи, дай мне
смирение", должен знать, что он просит Бога, дабы Он послал ему
кого-нибудь оскорбить его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и сам
должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой
смиряет его извне, он сам смирял себя внутренно. Другой не только радуется,
когда его оскорбляют, и почитает виновным самого себя, но и сожалеет о смущении
оскорбившего его. Бог да введёт нас в таковое устроение.
Видите
ли, сколь обширны сии три устроения? Итак, каждый из нас пусть рассматривает,
как я сказал, в каком он находится устроении. (Отрывок из десятого поучения).
|